Взяв с собой чемодан со скудным запасом медикаментов и 32 килограмма сушеной смородины, он в сопровождении офицера охраны восемь дней добирался до лагеря на упряжках, а затем смог за два месяца вылечить оставшихся в живых, обеспечив их необходимым минимумом витаминов, лекарствами и врачебным наблюдением.
Леонид Старокадомский родился 8 апреля 1875 года в городе Саратов в семье небогатого чиновника. Отец будущего врача и исследователя получил в свое время личное дворянство, но в отличие от потомственного, оно не передавалось наследникам. Несмотря на то, что Старокадомские не располагали большими капиталами, семейных средств хватило на переезд в Санкт-Петербург. Там Леонид начал посещать 2-ю мужскую гимназию, причем занимался бесплатно ввиду сложного материального положения семьи. Учился он хоть и старательно, но вовсе не блестяще, и по окончании заведения в 1894 году заслужил следующую характеристику:
“Способный, трудолюбивый юноша, благодаря этим качествам, он достигал удовлетворительных результатов, хотя нужда заставляла его заниматься частными уроками, поглощавшими значительную часть свободного времени”.
Несмотря на невысокие баллы, Леонид достаточно уверенно чувствовал себя в области естественных наук и питал к ним интерес, поэтому решил продолжить образование в Санкт-Петербургской Императорской Военно-медицинской академии. Был тут и чисто практический расчет: служба военного медика давала хорошие шансы на быстрое получение личного дворянства, так что молодой человек явно имел намерение достичь того же, чего добился ранее его отец. В академии Леонид учился тоже бесплатно, за казенный счет, и добился хороших результатов. Через четыре года он покинул ее стены дипломированным специалистом, имеющим квалификацию “лекарь с отличием”. Помимо образования, юноша успел обзавестись и семьей – еще будучи студентом, он женился на немке Анне-Элизе Хосс, имевшей российское подданство и занимавшейся частным преподаванием. От этого брака у Старокадомского вскоре родились дочь Екатерина и сын Михаил. Забегая вперед, следует упомянуть, что в дальнейшем, уже в советское время, Михаил Старокадомский стал известным композитором, органистом и профессором Московской консерватории.
Профессия военного врача подразумевала частые переезды, поэтому за несколько лет Леонид успел поработать в Ревеле (Таллинне), Бресте и Кронштадте. Именно в Кронштадтском морском госпитале в 1903 году с ним случилось несчастье, едва не поставившее крест на дальнейшей карьере. Делая вскрытие тела умершего матроса, чтобы определить истинную причину смерти, Леонид нарушил технику безопасности и через маленькую царапину на коже в его организм проникла инфекция. Заражение оказалось настолько опасным, что молодому доктору понадобилась экстренная операция, закончившаяся ампутацией левой руки по локоть. Казалось, после этого о дальнейшей хирургической практике можно было забыть, но Старокадомский решил продолжить заниматься медициной, невзирая на увечье – необходимость обеспечивать достаток семье, которой он был предан всей душой, дала ему для этого и силы, и мотивацию. В скором времени врач-инвалид освоился с протезом, освоил специальную технику, позволившую проводить операции с помощью всего одной руки, и впечатленное начальство направило в министерство ходатайство о том, чтобы Леониду дали разрешение на продолжение службы.
В 1905 году Старокадомский отправился в не совсем обычную заграничную командировку. Как раз завершилась Русско-японская война, и в Японии в плену находилось множество российских солдат и офицеров. В составе специальной комиссии однорукий врач поехал в Страну Восходящего солнца, где в течение нескольких месяцев занимался медицинским освидетельствованием военнопленных, возвращающихся на родину. После завершения этой миссии Леонид вернулся в Санкт-Петербург на пароходе морским путем, и хотя всю дорогу испытывал постоянные приступы “морской болезни”, обнаружил в себе большой интерес к плаванию на кораблях и путешествиям. Это вскоре послужило причиной очередного необычного поворота в его судьбе.
В 1909 году Старокадомский успешно защитил докторскую диссертацию, а вскоре узнал, что Морское министерство готовит экспедицию для исследования полярных областей. Основной ее целью должно было стать изучение возможности быстрой переброски военного флота на Дальний Восток по акватории Северного Ледовитого океана на случай новой войны с Японией. Одним из инициаторов экспедиции являлся капитан Александр Колчак (тот самый, что в годы Гражданской войны возглавил Белое движение), а успех ее должна была обеспечить новейшая по тем временам техника – ледокольные пароходы “Таймыр” и “Вайгач”, специально построенные для этой цели на Невской верфи Санкт-Петербурга. Когда Леонид предложил свою кандидатуру на очень ответственную должность корабельного врача одного из ледоколов, комиссия одобрила его, принимая во внимание богатый практический опыт и заслуги. Так Старокадомский вошел в состав команды “Таймыра”, а корабельным врачом “Вайгача” стал другой опытный доктор, тоже выпускник Императорской Военно-медицинской академии, ветеран Русско-японской войны, Эдуард Арнгольд.
Стартовав во Владивостоке в 1910 году, морская полярная экспедиция трижды терпела неудачу, пока через три года ее руководителем не назначили талантливого молодого капитана Бориса Вилькицкого. Под его началом ледоколы наконец-то смогли проделать весь путь вдоль арктического побережья и в сентябре 1915 года благополучно прибыли в Архангельск. В этом походе исследователи не только смогли собрать богатейший научный материал, но и совершили важное географическое открытие – к северу от полуострова Таймыр ими был обнаружен и изучен неизвестный ранее большой архипелаг островов, получивший название Земля Императора Николая II. В наши дни он именуется Северная Земля, а один из его островов по сей день носит имя Леонида Старокадомского, принимавшего очень деятельное участие в научной работе экспедиции.
В 1917 году в стране произошла революция, и с нею Старокадомский связывал большие надежды, поскольку являлся, по сути, выходцем из простого народа. Во время Гражданской войны он симпатизировал большевикам, остался в стране и в 20-е годы работал в санитарном управлении Красного флота. Однако для новой власти Леонид был не более, чем “социально чуждым элементом”, и очень скоро однорукий врач смог в полной мере уяснить себе сущность советского режима. В 1931 году Старокадомский был внезапно арестован и сослан по обвинению во “вредительстве” на Колыму, правда в довольно высоком статусе начальника медсанчасти экспедиции золотодобытчиков. По прибытии на место он расположил госпитальный пункт в порту Певек, а спустя год в который уж раз стал участником весьма примечательных событий. Связаны они были с лагерным пунктом Амбарчик, где выявилась очень высокая смертность заключенных, почти поголовно заболевших цингой. Амбарчик находился в 600 километрах от Певека, и туда не ходил практически никакой транспорт, однако Леонид решил любой ценой спасти умирающих людей. Взяв с собой чемодан со скудным запасом медикаментов и 32 килограмма сушеной смородины, он в сопровождении офицера охраны восемь дней добирался до лагеря на упряжках, а затем смог за два месяца вылечить оставшихся в живых, обеспечив их необходимым минимумом витаминов, лекарствами и врачебным наблюдением. Причем зная о том, какое значение для больных, живущих в таких условиях, играет душевное состояние, Старокадомский еще и постоянно рассказывал им увлекательные истории из своей биографии, поддерживая в заключенных интерес и волю к жизни. Подвиг доктора оказался не напрасным – по счастью, эпопея лагеря Амбарчик дошла каким-то образом до американской прессы, и во избежание широкой международной огласки руководство ОГПУ распорядилось организовать эвакуацию заключенных на “большую землю” по воздуху, что вскоре и было сделано.
Самоотверженность Леонида, которому к тому времени исполнилось уже 59 лет, сыграла положительную роль и в его собственной судьбе. На него обратили внимание на самом высоком уровне и в конце 1935 года ему было позволено вернуться в Москву и заниматься научной работой в системе Наркомата здравоохранения СССР. Этой деятельности Старокадомский посвятил весь остаток своей жизни, и стал автором почти 140 публикаций в области медицины, морской гигиены и гидробиологии. В 1944 году с него окончательно была снята судимость, однако за эту “милость” со стороны властей пожилой ученый еще раз вынужден был заплатить, причем очень дорого. Теперь режим использовал Леонида для пропаганды, и ценой спокойной жизни и относительного благополучия стали тщательно отредактированные цензурой “воспоминания” об экспедиции 1910-1915 годов, которые он вынужден был написать с “классово верных” позиций. В этой книге Старокадомский оговорил всех своих бывших товарищей, принадлежавших к дворянскому сословию или примкнувших в годы Гражданской войны к Белому движению, выставив их людьми некомпетентными и почти случайными, а честь фактического первооткрывателя Северной Земли приписал лично себе. Более того, Леонид отрекся и от части собственной биографии, и с тех пор всегда указывал, что происходит из семьи “мелкого железнодорожного служащего”, а вовсе не дворянина, пусть даже не потомственного. Но стоит ли строго порицать его за это? Вряд ли. Во-первых, бесчеловечная сталинская система ломала и куда более сильных и здоровых людей, чем престарелый и прошедший через множество тяжелых жизненных испытаний врач-инвалид. Во-вторых, эта вынужденная ложь не убила истину и не причинила особо большого вреда, оставшись всего лишь словами. И наконец, сама биография Леонида Старокадомского ясно свидетельствует о том, что он был действительно яркой личностью, волевым, отважным и умным человеком, грамотным врачом, не раз спасавшим жизни своим пациентам, а также хорошим ученым и полярным исследователем, внесшим значительный вклад в науку. Таким он и останется в памяти будущих поколений.