Книга комиксов «Маня» издана в рамках проекта ОО «БелАПДИиМИ» «Продолжение распространения и применения идей Конвенции о правах людей с инвалидностью» при поддержке Шведского агентства международного сотрудничества в области развития.
— Я Маня! Но не Маруся, а Мария! Мария Пемурова. Вы могли меня видеть на сцене конференц-зала отеля «Ренессанс». Между прочим, много раз за те яркие пару часов. Может, не всегда вовремя, но всегда кстати.
— Что-что? Как я отношусь к выходам в свет? Отлично. Я всегда рада сделать пару кругов по залу, поговорить с незнакомыми людьми, выпить минеральную воду из чужого стакана и попросить йогурт у ошарашенных официантов. Я знаю, что йогурт есть на приемах не принято, но позвольте спросить, почему? Йогурт — очень вкусная штука, праздник им не испортишь.
— Спасибо, что спросили, какой йогурт я люблю. Йогурт в больших банках, тех самых, в которые влезает именно столовая ложка. Чайные и десертные ложки меня смущают.
— Вы спрашиваете, как я стала известной? Ну, я сделала книгу. Именно сделала, так как пишу я не очень. Ладно, что скрывать: я вообще не пишу. В смысле буквы не пишу, не говоря уже о словах и предложениях.
— Как делаются книги? Книги делаются сами собой и немножко другими людьми. Вот, например, моя книга: я была, была, была… Довольно долго была, и стала сама собой. А потом случилась книга про меня. Или случилась книга, такая как я? Или книга стала мной? Но я-то наверняка не стала книгой. Попробуйте меня перелистнуть? Нет? Ну вот, я запуталась. Хотя, если подумать, уж больно я люблю одевать много одежек-обложек: майку, платье, сарафан, свитер, кофту и еще то розовое платье с блестяшками, уж очень оно мне нравится, как у принцесс… И вот я в платье принцессы, значит, я книжка про принцессу.
— Кстати, о принцессах… Вы записывайте, записывайте. Было дело, я играла в театре принцессу. Тогда-то мой французский стиль и пригодился. Я сидела в одном из картонных замков Луары и не смотрела на рыцарей. Именно не смотрела. Это вы- глядело очень куртуазно. Кто-то сказал бы, что это симптом, я бы назвала это изюминкой. В девушке должна быть изюминка. А уж у меня изюминок — на институт благородных девиц.
— Что я люблю? Честно? Быть в центре внимания и рвать бумажки.
— Кого я люблю? Бабушку и дедушку. И Баскова. Был бы Басков бумажным… Ну, вы меня, конечно, поняли.
— Какая я? В двух словах? Чудесная и невыносимая.
— О моем будущем? Оно будет, и это неизбежно. В этом я не отличаюсь от вас, Баскова и остальных 7 миллиардов людей.
— Чего бы я хотела? О, быть самой собой. И знаете почему? Потому что у меня нет возможности быть кем-то другим. Ну, и, может быть, у вас есть йогурт?
— Что бы я хотела сказать читателям брошюры напоследок? Ключ можно подобрать ко всему. Вопрос только в том, где его подобрать.
Как Маня сделала книгу…
Хорошее слово — «сделала». Можно сделать конфитюр, можно сделать мир. А можно сделать себя или кого-то другого. И как минимум в двух смыслах. Маня сделала книгу. Но сначала она «сделала» нас, весь коллектив авторов. Дима Мартынюк — милейший человек и не художник, бессонными ночами рисовавший «подмалевки» для Мани. Почему Дима? Да потому, что он не умеет рисовать, но обладает ангельским терпением. Только он мог вырезать шарманку из картона и засунуть в нее новогоднюю гирлянду для «чудесности», а потом снять клип на мобильный телефон вместе с Маней и для Мани, потому что Маня безмерно и необъяснимо любит Баскова.
Мика Кохан — фотограф, разрывавшийся между желанием жениться на Мане и желанием бежать от Мани на ближайшем пригородном автобусе, остался непокоренным в силу своего сурового характера, но «словил» таки волшебный Манин образ без лишней лиричности.
Дарья Ескевич — «Маня, закрой рот!», «Маня, все! Делай что хочешь!» и «Маня, положи на место!», «Маня, господи!!!» и «Все эти седые волосы — это ты!».
Михаил Лукашик — тот вообще не видел Маню. Но мужественно сидел и щепетильно переводил, редактировал, сочувствовал, заставлял работать и заодно кормил булочками автора.
Валя Тыркич и Вася Гончарик — два человека, обладающие необыкновенным терпением и пониманием, принимающие Маню во всем ее феерическом великолепии и «неуправляемости».
Настя Уласовец, нарисовавшая для Мани «Тысячу и одного Баскова с микрофоном». Саша «с зеленым ирокезом», единственный человек, к мнению которого Маня прислу- шивалась в вопросах этикета. Крохотная Варька с криком «Мани, погоди-и-и!». Маня покорила всех этих и еще пару сотен людей. Чем? Собой, конечно.
Самое интересное в графических книжках — это «потом». Причем двойное: то, что написано в самом конце издания и то «потом», которое принадлежит героям. Чаще всего у героев впереди вечность, а у примечаний — пару страниц.
Манино ближайшее «потом» — это съесть йогурт и ни- когда больше не увидеть бабушку и дедушку, потому что бабушка и дедушка умерли и у них очень болят ноги.
А наше «потом» — это рассказ про человека и аутизм. Или про человека и «расстройства аутистического спектра». Но главное, что наше «потом» про человека. Маню.
Мы все — это Маня. А Маня — это мы. И какое из этих утверждений ближе к истине?
Маня — реальность. И Маня чудесна. Маня ворует ключи, разговаривает чужими фразами и не смотрит в глаза. Еще не всегда ходит в туалет вовремя, смешно подтягивает колготки и подстрижена «в скобочку». Маня младше меня на год. Маня хороший человек, у которого есть причина оставаться чудесным — спектральное нейрокогнитивное расстройство или, возможно, что-то другое. На- пример, гнездо сов под одеждой, или страх «зацепиться глазом».
«Совы и их гнездовья в неположенных местах» — это эхолалия. Дети и взрослые с аутизмом (хм, так короче писать) могут идеально повторять чужие слова и фразы, в точности копируя интонацию. С годами эта штука может исчезнуть либо заимствованные фразы и слова начинают произноситься впопад.
«Глаза, зацепки и исчезновения». Люди с синдромом Аспергера и Каннера (еще несколько секретных названий не помешает) могут не смотреть в глаза, или избегать взгляда. А то и вовсе рассматривать все предметы периферическим зрением. Или, не отрываясь, смотреть на свое собственное отражение в ваших глазах, всякое бывает. «Рот и замки». Аспри и аутики (как фамильярно, но и такие слова есть) очень часто принимают все слишком буквально и могут потрясающе играть со словами. Но в принципе, если задуматься, как раз они-то со словами и не играют.
— «Маня, бог с тобой… Делай что хочешь».
— «Бог со мной?!»
«Ключи». О, это необыкновенная страсть к некоторым предметам или явлениям. Маня любит ключи. Манина страсть пагубна. Есть только один критерий: ключ должен быть из металла… Любовь иррациональна, кстати. Но Манина страсть имеет объяснение — «соощущение персонификации предмета», т. е. Маня переживает ключ, как мы переживаем дру- гого человека. Но это лишь теория. А пока есть более рациональное объяснение: рот — это то, что нужно закрывать или открывать. Чем? Ключом, конечно! Может, у вас завалялся ключ? Пришлите его, пожалуйста, по адресу 220053, г. Минск, ул. Выготского, д.14, «Психоневрологический дом-интернат для престарелых и инвалидов №3 г. Минска». Мане. Она сейчас там живет.
Дарья ЕСКЕВИЧ, психолог.
Фото Александры ТИТОВОЙ, Мики КОХАНА
Журнал «Обычные люди»