Совсем недавно мы начали воплощать в жизнь новый проект, названный “Инклюзивный парк Terem Art”. Главной его целью является повышение привлекательности поселка Верх-Нейвинский для туристов. А это означает, помимо всего прочего, и глубокую связь с историей поселка. Об этой истории, о ее важных и не всегда однозначных аспектах и пойдет сейчас речь.
Как и у любого населенного пункта, имеющего достаточно богатую историческую традицию, у Верх-Нейвинского есть свои тайны, загадки и даже своя мифология. К числу мифологизированных относится, как ни странно, вопрос о возрасте поселка. В ряде изданий и интернет-ресурсов, претендующих на звание официальных, говорится о том, что Верх-Нейвинский, якобы, является одним из старейших, а то и вовсе старейшим населенным пунктом Среднего Урала. Временем же его основания называется 1662 (реже – 1669-й) год. Эта дата обозначена и на стеле, расположенной на въезде в поселок. Однако справедлива ли подобная датировка?
Все имеющиеся на сегодняшний день в распоряжении исследователей источники совершенно однозначно и недвусмысленно указывают на то, что годом основания поселка является не 1662-й, а 1762-й. Что же это за источники? Самый главный из них – Указ Берг-коллегии от 3 апреля 1762 года. Из его содержания становится ясно, что 31 августа 1759 года Прокофий Демидов подал в Правительствующий Сенат прошение о разрешении на строительство железоделательного завода там, где сейчас расположен Верх-Нейвинский. Причем впервые идея постройки предприятия рассматривалась еще в 1732 году, однако тогда вследствие технических затруднений реализована не была. Заключение Берг-коллегии гласило:
“К стремлению завода Демидова допустить надлежит у Присталого мысу на Нейве реке и при нем для выплавки чугуна одну домну, также для ковки железа место молотов дозволить ему Демидову построить, а рубить к тому новому заводу леса в другие стороны где заводов нет до граней, не переступая за грани к другим заводам и сколько чего отведено прислать чертеж.”
Причем, что интересно, несколько позже в том же 1762 году требование обязательного разрешения на открытие новых предприятий было отменено, и создавать заводы было позволено “всем, кто пожелает”.
Итак, строительство завода, а заодно и будущего Верх-Нейвинского началось только с середины 1762 года. И нет никаких данных о том, что близ этого места уже существовало какое-либо поселение. Это доказывается содержанием документов о разделе имущества скончавшегося в 1745 году Акинфия Демидова между его сыновьями Прокофием, Григорием и Никитой. Раздел продолжался целых 13 лет и завершился только 1 мая 1758 года. За это время наследство покойного было описано подробнейшим образом, но в числе 200 селений, принадлежавших знаменитому промышленнику, не значится ни одного, которое можно было бы хоть как-то соотнести с нынешним Верх-Нейвинским.
К тому же самому 1762 году относятся и самые давние из известных сооружений Верх-Нейвинского. А именно – первые участки огромной по тем временам 500-метровой плотины и здание молотовой фабрики (эта фабрика заработала только в 1764 году после того, как строительство плотины было закончено). О жилых или хозяйственных объектах с более ранней датировкой, которые могли бы существовать на территории поселка, никаких сведений нет. Точно так же не выявлен культурный слой, относящийся хотя бы к первой половине XVIII века, не говоря уже о XVII. О том, что до появления завода территория не была заселена, косвенно свидетельствует и малое число жителей на момент, когда Верх-Нейвинский был продан Прокофием Демидовым другому промышленнику Савве Яковлеву. Это произошло в 1769 году, и тогда на заводе насчитывалось 648 человек, на рудниках – 158, в деревне Тарасково – 115, и в Пальниково – 96. При этом завод до сих пор не начал работать, хотя расходы на его сооружение уже достигли 22 тысяч рублей. Первую продукцию он дал уже при новом владельце в 1772 году. Что же до заводских рабочих, то по данным, приводимым на страницах 5-го тома изданного в 1914 году капитального труда “Россия. Полное географическое описание нашего отечества” российским ученым Иваном Сырневым, действительным статским советником и вице-директором Департамента окладных сборов Министерства финансов Российской империи (кстати, датой основания Верх-Нейвинского этот исследователь тоже называет 1762 год), основную массу таковых составили старообрядцы, переселенные из Невьянска.
Итак, все указывает на то, что годом рождения Верх-Нейвинского является 1762-й. То есть поселок не может претендовать на звание “одного из старейших” и тем более “старейшего” на Среднем Урале, поскольку оказывается безусловно моложе не только Невьянска (не говоря уже о Верхотурье), но и Нижнего Тагила, Верхнего Тагила, Екатеринбурга, Билимбая, Шуралы и ряда других городов и горнозаводских поселков области. Но откуда же тогда взялись даты 1669 и даже 1662 год? Насчет происхождения второй лично у меня вообще никаких догадок нет, но первая совершенно точно связана с деятельностью рудознатца Дмитрия Тумашева. Как сообщает упоминавшийся выше Иван Сырнев, имея в виду район верхнего течения Нейвы:
“Производство железа в этой местности начато еще при царе Алексее Михайловиче Тумашевыми, причем в 1669 году на р. Нейве Дмитрием Тумашевым был поставлен завод, на котором железо добывалось из руды в ручных печках и проковывалось под молотами. Дальнейшая судьба этого завода неизвестна.”
Как можно убедиться, никаких точных географических привязок этот текст не дает, как и не называет заводик Тумашева предтечей Верх-Нейвинского. Больше конкретики можно найти в научно-популярной книге “Как были открыты уральские горы”, написанной кандидатом географических наук Ниной Архиповой и кандидатом географических наук Евгением Ястребовым. Говоря о деятельности Дмитрия Тумашева они, основываясь на материалах Центрального государственного архива древних актов, уточняют местоположение тумашевского предприятия – “на реке Нейве, в 30 верстах выше Краснопольской слободы”. Но от Краснополья до Верх-Нейвинского даже по прямой существенно больше, чем 30 верст (как минимум 40), так что указанное место должно находиться куда ближе к Невьянску. И кроме того, как пишут Архипова и Ястребов, “предприятие оказалось нерентабельным и спустя некоторое время было заброшено”. Не верить заслуженным ученым с высокой репутацией, работавшим непосредственно с первоисточниками, лично у меня нет никаких оснований.
По-видимому, миф о возникновении Верх-Нейвинского в 60-е годы XVII века появился “стараниями” кого-то из местных краеведов еще в советское время. Не исключено, что как раз тогда, когда завод (и поселок с ним) должны были отпраздновать свое фактическое 200-летие. Зачем понадобилось удревнять историю поселка на целое столетие – не очень понятно, однако миф прижился, и довольно легко. Действительно серьезных попыток исправить фальсификацию и вернуть вопрос об истоках Верх-Нейвинского в научное русло пока не предпринималось, хотя это давно следовало бы сделать. Конечно, человек может испытывать некоторое чувство гордости по причине древности и богатой истории того места, где он живет. Хотя, по идее, настоящим поводом для гордости должно быть созданное нами и в наши дни, а не кем-то и когда-то очень давно. Но вот чем совсем не следует гордиться, так это откровенным вымыслом, придуманным в недавнем прошлом не вполне честными людьми с очень сомнительными “духоподъемными” целями.
Михаэль Трауриг