К концу XVIII века, когда в Европе начала зарождаться “гуманная психиатрия”, главными мировыми лидерами являлись Англия и Франция. Что же касается германских стран (а в то время на территории, занимаемой нынешней Германией, располагалось великое множество независимых королевств, герцогств и княжеств), то сравнимыми достижениями в экономике и науке они похвастать не могли. Общественные отношения там оставались слишком консервативными и архаичными, а ученое сообщество было подвержено влиянию мистицизма и отвлеченных философских воззрений, в то время как в более передовых государствах доминировал научный материализм.
Подход к медицине психических заболеваний по сравнению с парой предыдущих столетий практически не изменился. Как и прежде, общество стремилось просто убрать душевнобольных подальше от себя. Люди с психическими заболеваниями существовали изолированно в очень тяжелых условиях – даже более тяжелых, чем большинство их собратьев по несчастью в тех же Англии и Франции. Дома для умалишенных снабжались по остаточному принципу, а работа персонала оплачивалась очень невысоко. Поэтому смотрителями там нередко нанимались бывшие солдаты или даже вышедшие из тюрем уголовные преступники. Неудивительно, что оковы, побои и прочие проявления жестокого обращения являлись в подобных заведениях нормой. Ситуация начала изменяться к лучшему лишь в начале XIX столетия в эпоху Наполеоновских войн – именно тогда германские правители отчетливо осознали отставание своих стран и встали на путь прогрессивных реформ, коснувшихся и медицинской науки.
С чисто теоретической стороны новая модель “гуманной психиатрии” лучше всего была изложена ученым из Нижней Саксонии, профессором Иоганном Христианом Райлем. Отцом Райля был лютеранский священнослужитель, желавший, чтобы сын тоже стал пастором. Однако Иоганн Христиан вместо теологии выбрал медицину и посвятил этой науке всю свою жизнь. Ученик очень известного врача (а заодно и магистра масонской ложи) Иоганна Фридриха Готтлиба Гольдхагена, он сделал быструю карьеру, в возрасте 28 лет получив звание адъюнкт-профессора в университете Халле. За время своей очень плодотворной деятельности Райль стал автором большого количества сочинений и сделал ряд открытий, особенно в плане изучения человеческого головного мозга. При этом следует заметить, что образ мышления профессора не всегда был строго научным, и на него то и дело влияли как религиозное воспитание, так и господствовавшие тогда в германских странах идеалистические натурфилософские воззрения.
Главным вкладом Иоганна Райля в дело развития психиатрии стали его теоретические работы, и особенно – “Рапсодия об использовании психологической терапии для душевнобольных”, изданная в 1803 году. Здесь профессор выступал с материалистических позиций, и в частности, говорил следующее:
“Явления жизни можно целиком объяснить сочетанием физических и химических сил. К чему придумывать еще какую-то новую основную силу? Не выигрывает ли естествознание в своем единстве, когда мы обходимся возможно меньшим числом основных принципов?»
Что же касается психических заболеваний, то их возникновение он объяснял интеллектуальным дисбалансом, берущем начало в расщеплении рационального “Я” больного. Больше всего Райля интересовал сам процесс перехода от здорового состояния к душевному расстройству, а невысокое количество случаев излечения он считал результатом отсутствия систематического наблюдения и правильного ухода за пациентами. В качестве действенного средства он предлагал создать систему “госпиталей психической терапии”. Эти заведения должны были представлять собой построенные по павильонной системе больницы в сельской местности с садами, огородами и фермами, где пациенты могли бы проходить трудотерапию, занимаясь сельским хозяйством. Для наиболее обучаемых душевнобольных предполагались даже занятия в специальных школах. Ядром персонала каждого госпиталя становились бы три человека: заведующий, главный врач и психолог. Кроме того, на базе таких больниц могли проходить обучение и стажировку студенты-медики.
Иоганн Райль вошел в историю медицины и как автор целого ряда разработанных им лично приемов психотерапии. Некоторые оказались действительно эффективными, другие же сложно назвать иначе, как экстравагантными. К числу последних относились, например, такие, как помещение пациента в бассейн с угрями, внезапное прикосновение в полной темноте рукавом косматой шубы или рукой скелета, просмотр душевнобольными художественных постановок “психиатрического театра” с мистическим содержанием, наполненным мрачными образами. По идее автора, подобные шоковые приемы должны были в определенных ситуациях “переключать” внимание больного и фокусировать его на раздражителе. Но все это были теории, а что до практики, то первым германским медиком, попытавшимся воплотить в жизнь принципы “гуманной психиатрии”, стал саксонец Иоганн Готтфрид Лангерманн.
В отличие от большинства ученых того времени, Лангерманн происходил из простого сословия. Его предки были крестьянами, хотя и далеко не бедными. Благодаря своим способностям и усердию Иоганн Готтфрид смог поступить в университет Ляйпцига и начать изучать там право, но вскоре был изгнан за слишком громкие призывы к реформированию системы обучения. Ничуть не отчаявшись, молодой человек переехал в Йену, где продолжил образование, но уже в области медицины. Его главным учителем стал знаменитый Кристоф Вильгельм Хуфеланд – придворный врач прусского короля, основатель Берлинского медицинского института, а также член Шведской и Петербургской академий наук. С таким наставником Лангерманн быстро достиг больших профессиональных успехов и в 1797 году защитил диссертацию по вопросам психиатрической диагностики и лечения душевных расстройств. Одним из рецензентов, давшим самый положительный отзыв на представленный труд, являлся ни кто иной, как Иоганн Райль.
Лангерманн был полон решимости воплотить на практике идеи “гуманной психиатрии”, и такая возможность представилась в период Наполеоновских войн. В то время большое влияние в Пруссии приобрел министр Карл Август фон Харденберг – сторонник либерально-демократических реформ, ставший в 1810 году канцлером. Этот политик оказал всемерную поддержку инициативе Лангерманна, и в 1805 году врач получил под свое управление госпиталь в Байройте, вскоре превращенный в образцово-показательную клинику для душевнобольных. Первым делом Иоганн Готтфрид распорядился освободить пациентов от оков, а затем перевел хронических в отдельное заведение, оставив в основном корпусе только недавно заболевших, имевших шансы на излечение. Хотя в повседневной практике и сохранились некоторые методы силового принуждения для буйных, в целом новая система стала огромным шагом вперед. Особое внимание Лангерманн уделил подбору персонала, состоявшего теперь только из компетентных медиков. Как замечал сам директор Байройтской клиники:
«Чем думать, что можно из числа обыкновенных, дюжинных людей создать врачей и служащих для таких лечебниц – лучше совсем не приниматься за это дело и все оставить по-прежнему».
Наконец, еще одним врачом-практиком, возвестившим для германских стран начало нового этапа в развитии психиатрии, стал Эрнст Готтлоб Пинитц. Он был сыном хирурга Кристиана Готтельфа Пинитца, и подобно своим трем братьям, последовал по стопам отца. В 1803 году Эрнст окончил обучение в Ляйпцигском университете, а затем, заинтересовавшись психиатрией, отправился в Париж, где лично познакомился с Филиппом Пинелем и провел два с половиной года, работая в Сальпетриере и на практике постигая науку о лечении душевных болезней. К осени 1806 года Пинитц вернулся на родину и защитил диссертацию по тем проблемам, которые изучал. А 8 июля 1811 года указом саксонского короля Фридриха Августа I он был назначен директором новой клиники, открытой на территории старинной крепости Зонненштайн.
Сначала в клинике разместилось 135 пациентов, однако со временем ее возможности увеличились. В 1830 году в Зонненштайне находилось на лечении уже 190 человек, а спустя еще десять лет – 240. Здесь царил хорошо регламентированный распорядок, а помимо постоянного персонала к лечению больных и уходу за ними привлекались студенты медицинских учебных заведений и врачи-практиканты. Пациентам назначались индивидуальные диеты и курсы лекарств, успокаивающие ванны, терапевтические беседы. Последним Пинитц придавал очень большое значение, поскольку считал заботу о психически нездоровых близкой к воспитанию детей, на которых нужно оказывать положительное нравственное влияние. Кроме того, пациентам были доступны занятия спортивными упражнениями и разного рода развлечения. Успех предприятия, реализованного Пинитцем, превзошел все ожидания. Уже в первые годы было отмечено много случаев значительного улучшения состояния больных, а некоторые даже выздоровели полностью. Поэтому в 1826 году рядом с клиникой был построен отдельный дом для выздоравливающих, рассчитанный на 15 человек, а в практику врачей Зонненштайна вошло обязательное сопровождение и наблюдение тех, кто был признан излечившимся и выписан. Это являлось совершенно новым словом в психиатрии и получило действительно широкое признание и распространение в других странах лишь спустя годы. Так Зонненштайн стал первым в мире действительно крупным комплексным психиатрическим центром, включавшим в себя собственно клинику, исследовательский институт и амбулаторное медицинское учреждение.
