Продолжаем серию научно-популярных зарисовок, посвященных истории поселка Верх-Нейвинский и публикуемых в поддержку проекта “Инклюзивный парк Terem Art”. И сегодня речь пойдет о том, как развивалась система образования в нашем поселке с момента его основания и до начала Гражданской войны в России.
В ранний период истории завода и поселка Верх-Нейвинский проблема народного образования не являлась первоочередной и мало заботила администрацию. На данном этапе наиболее актуальным был вопрос расширения производства и освоения рынков сбыта заводской продукции, да и технологии того времени не предъявляли никаких особых требований к интеллектуальному уровню рабочих. В “Описаниях заводов хребта Уральского”, составленных в 1807-09 г.г. пермским Берг-инспектором Павлом Томиловым, о Верх-Нейвинском в частности сказано:
“Богадельни и училища еще не заведено. Церкви нет, часовня деревянная – 1.”
И это при том, что население поселка в те годы уже превышало 2 000 человек.
Ситуация кардинально изменилась к середине XIX века: во-первых, совершенствование производства и развитие технологий значительно повысили требования к уровню образования. Во-вторых, поселок расширялся, развивалась его инфраструктура, и число образованных людей среди его постоянного населения хоть медленно, но росло. Это вызвало необходимость создать собственные образовательные учреждения, а роль таковых при горнозаводских поселках в то время выполняли церковно-приходские школы.
Проблема, однако, состояла в том, что еще в середине 40-х годов XIX века в Верх-Нейвинском не имелось возможности открыть хотя бы одну школу за неимением свободной площади под ее размещение – в поселке функционировала единственная деревянная однопрестольная церковь, внутреннее пространство которой было весьма ограниченным. Поэтому до 1848 года немногочисленные ученики занимались прямо при этой церкви в никак не оборудованном для подобных целей помещении, а занятия вели дьякон и псаломщик. В 1848 же году, после завершения строительства и открытия Воскресенской единоверческой церкви, в ее подвальном помещении устроили импровизированный класс, где и разместилась церковно-приходская школа. Школа была рассчитана на 30 учащихся, однако реальное их число на протяжении еще довольно долгого времени было значительно ниже. Так, в 1860 году в ней училось всего 12 мальчиков.
К началу XX века ситуация с образованием в поселке значительно улучшилась — в 1882 году была открыта новая единоверческая церковь, перестроенная из старообрядческой часовни и освященная в честь Николая Чудотворца, на первом этаже которой располагалась школа, рассчитанная уже на 100 учащихся. Кроме того, администрацией завода серьезно рассматривался вопрос о строительстве в Верх-Нейвинске большой современной земской школы. Такой прогресс стал возможен благодаря тому, что в этот период интерес к делу народного просвещения резко возрос как на уровне светских властей, так и на уровне церковного руководства.
В условиях, когда вопрос образования стал одним из приоритетных, перед руководством церковно-приходских школ помимо всего прочего возникала задача привлечения новых квалифицированных преподавательских кадров, поскольку одни только местные священнослужители уже не могли справиться с резко возросшим объемом работы. Осенью 1894 года Епархиальный училищный совет дал через газету “Екатеринбургские епархиальные ведомости” заявление о имеющихся вакансиях в школах Верх-Нейвинска и приписанной к нему деревни Пальниково. В обоих случаях потенциальному учителю или учительнице гарантировался годовой оклад в 180 рублей от Верх-Нейвинского церковного прихода, а также предоставлялась квартира. Стоит отметить, что такой размер заработной платы можно было считать вполне удовлетворительным – хотя он и уступал доходам заводского мастера, превышавшим 200 рублей в год, но был все же выше годового заработка обеспеченного крестьянина, составлявшего в среднем 150 рублей.
В сентябре 1901 года в Верх-Нейвинском была, наконец, открыта большая земская школа, спустя 14 лет получившая статус Высшего народного училища, в которой к 1909 году занималось уже 212 мальчиков и 100 девочек. Главным инициатором строительства этой школы стал назначенный в 1897 году управителем Верх-Нейвинской группы предприятий Гавриил Марков, вообще много сделавший как для завода, так и для развития культурной жизни поселка. Часть суммы, необходимой для проведения строительных работ, была собрана за счет пожертвований поселкового духовенства и обеспеченных прихожан. Кроме того, к 1909 году земские школы открылись и в приписанных к Верх-Нейвинскому деревнях Тарасково (40 учащихся), Таватуй (40 учащихся) и Мурзинка (27 учащихся). Естественно, что в учебном процессе, помимо народных учителей, принимали деятельное участие и представители духовенства, преподававшие Закон Божий, церковно-славянскую грамоту, а нередко и русский язык и чистописание. Некоторые верх-нейвинские учителя, например священник Андрей Авдеев и учительница церковно-приходской школы Евгения Лопатышкина, добились на педагогическом поприще весьма больших успехов, за что и были отмечены на уровне епархии.
Одной из самых серьезных проблем являлась специфика обучения крестьянских детей, поскольку при существовавшей социальной дифференциации общества уровень духовно-интеллектуального развития у выходцев из разных слоев отличался разительно. Так, совершенно справедливо отмечалось, что
“крестьянские дети только тогда и заняты школьным делом, когда сидят в школе, а дома им не до занятий – там их ждет свое дело: или сидеть у люльки и качать ребенка, или справлять мелкие сподручные работы по хозяйству. За книжку же редко-редко кому из школьников удается взяться.»
К этому, естественно, добавлялось влияние грубых нравов, царивших в крестьянской среде, и в результате
“на самых первых порах занятий замечается резкое различие в слововыражениях между крестьянскими детьми и детьми более или менее интеллигентных классов, каковы в селах дети духовенства, торговцев, писарей и прочих… Только к концу третьего года дети достаточно освояются с правильною речью и дают ответы без ошибок, более или менее грубых в слововыражениях, хотя впрочем и тогда приходится слышать простонародные выражения.”
Как следует из приведенного выше, обучение крестьянских детей требовало от учителя особого внимания и профессионального мастерства, тем более если класс был набран из детей, представляющих разные социальные группы.
И все же дело народного просвещения в Верх-Нейвинском динамично развивалось, а события, касавшиеся здешней земской школы, порой освещались в губернских периодических изданиях. К числу таковых событий можно отнести, например, организованную летом 1912 года поощрительную поездку в Москву, Петербург и Финляндию для лучших учеников. 5 июня на страницах газеты “Голос Урала” появилась заметка следующего содержания:
“2 июня ученики Верх-Нейвинского четырехклассного училища в числе 29 человек под руководством священника о. Иоанна Рубана и трех преподавателей выехали на экскурсию сначала в Москву, потом Петербург и Финляндию. Средства на поездку были собраны со спектаклей и лотерей, устраивавшихся любителями при ближайшем содействии о. Рубана. Для экскурсантов Управлением Пермской железной дороги предоставлен отдельный вагон, который во время стоянки на ст. Верх-Нейвинск был красиво декорирован самими учащимися зеленью.”
Стоит отметить, что средства на эту поездку были собраны именно тогда, когда завод находился на грани окончательного закрытия и поселок переживал один из самых непростых периодов в своей истории. Экономическую ситуацию в тот год можно было характеризовать как крайне тяжелую: безработица в Верх-Нейвинском достигла предельных показателей, имел место значительный отток рабочей силы в более благополучные районы губернии. Так, в мае месяце из поселка в Березовский завод в силу обозначившихся материальных затруднений переехал лучший местный врач А.Е. Кузнецов, и практически тогда же Верх-Нейвинский покинула артель конно-рабочих в составе 100 человек, что вскоре вызвало проблемы с транспортом и поднятие цен на перевозки. Поэтому успех организации поощрительной поездки для учащихся в сложившихся условиях можно без преувеличения назвать маленьким подвигом.
Говоря о вопросах просвещения, нельзя не упомянуть и о библиотеках. В начале XX века их большое значение было уже в полной мере оценено. Во-первых, они предоставляли возможность для дополнительного образования всем желающим. И кроме того, они же способствовали самообразованию малообеспеченных людей, не имевших возможности выписывать специализированную литературу на свои средства. Что касается церковных библиотек, то в горнозаводских поселках Среднего Урала они обычно снабжались недостаточно хорошо, а запас книг и журналов не блистал обилием и разнообразием. Как обстояло дело с церковными библиотеками в деревнях, приписанных к Верх-Нейвинскому, точной информации нет, однако же в самом поселке таковых было три (при каждой из церквей), и их фонды являлись неплохим дополнением к 3631 книге, имевшейся к 1917 году в местной земской библиотеке-читальне имени А.С. Пушкина. Последняя же считалась едва ли не образцово-показательной среди прочих библиотек при заводских поселках и даже удостаивалась хвалебных отзывов в губернской прессе. Так, газета “Голос Урала” писала о ней следующее:
“…С открытием в Верх-Нейвинске городского училища контингент читающей публики значительно увеличился. Вдали от культурного центра, в глухой, однообразной заводской жизни так много пользы принесет каждая живая книжка, будящая утомленный серыми днями ум, волнующая сердце, зовущая к добру и правде.
Из отделов библиотеки очень хорошим можно считать отдел детской литературы; удовлетворительными – отделы географии и естествознания. Требуют пополнения отделы исторический и сельского хозяйства, и к сожалению, нет ни одной книжки в отделе экономии и общественных наук.”
Так обстояли дела к моменту, когда поражение в Великой войне стало для России свершившимся фактом, революционные события достигли апогея и страна погрузилась в хаос Гражданской войны. Прежняя система была разрушена, а ее достижения поставлены под вопрос, однако созданного задела хватило для того, чтобы вскоре на осколках старого основания возникла новая модель народного просвещения – уже советская.
Михаэль Трауриг